Все почитали ужасной встречу и состязание с латинянами и опасались, как бы и жизни некоторых не подверглись опасности. А патриарх увещевал нас не иметь никакого страха (прямо дословно из "разъяснения ОВЦС")Он утверждал, что имеет мужество и полную уверенность как от грамот, так и со слов людей, пришедших оттуда, что когда мы с Божией помощью придем туда, то всех нас примут с великой честью и любовью и будут весьма о нас заботиться .Мы будем иметь всякую безопасность и свободу говорить то, что захотим и по милости Христовой покажем чистейшее и светлейшее учение и наши окажутся их учителями в отношении веры. Я уверен, что они будут убеждены и и примут наше учение и мы таким образом объединимся. Сколь многих мы удостоимся венцов и благ, если через нас при содействии Божием произойдет такое благо! Если же они не примут наше учение, то мы вновь, по любви Божией возвратимся светлыми , ясно возвещая истинное учение и храня нашу Церковь... Вы знаете, что я всегда более всех отрицательно относился к этим делам и никоим образом не был склонен к путешествию в Италию.Теперь же вы видите, как я презрел всякую тяжесть и робость и стал благорасположен к этому. Я считаю, это от Бога
Однако тем, кто не решился или затруднялся следовать за ним, он весьма угрожал и обещал совершить против них ужасные вещи, если они не последуют. " (Сильвестр Сиропул, Воспоминание о Ферраро-Флорентийском соборе, с. 76)
Такое впечатление, что это не речь патриарха Иосифа перед катастрофой , а гаванская декларация с разъяснениями ОВЦС. И слова не изменились ни на йоту. И бессоветие с другими архиереями то же самое. И мнение, что этот кошмар - прямое действие Бога. - то же самое.
Journal information