"Объятый сильным страхом, он подался назад и поспешно бежал вместе со своим войском. Вернувшись в свой лагерь, он взял, что можно и быстрым маршем повернул в обратный путь. Встретив императора у Филомелиума, он попросил его о разговоре с глазу на глаз и сказал:
«Узнай же правду, что Антиохия взята, но крепость еще не пала. Наши же все едва держат осаду и, я полагаю, уже истреблены турками. Возвращайся назад как можно скорее, дабы не разыскали они тебя и тот народ, который ведешь с собой». Император, объятый страхом, тайком призвал Гвидо, брата Боэмунда, и еще нескольких других и сказал им: «Сеньоры, что будем делать? Вот, все наши едва держатся под натиском турок и, возможно, в этот час все уже пали от их руки или уведены в плен, как рассказывает этот постыдно сбежавший несчастный граф. Если хотите, мы вскорости вернемся назад, дабы не погибнуть нежданной смертью, как погибли они».
Когда Гвидо, достойнейший воин, услышал такое, он вместе со всеми остальными тут же отчаянно зарыдал, громко завывая. И все говорили в один голос: «О, Господь истинный и триединый, отчего ты попустил всему этому случиться? Отчего ты допустил, чтобы народ, следующий за тобой, попал в руки врагов? Отчего столь быстро ты оставил тех, кто желал освободить путь к тебе и твоему гробу? Поистине, если правдивы те слова, что мы услышали от этих негодяев, мы и остальные христиане оставим тебя. И мы больше о тебе не вспомним, и никто из нас уже не осмелится упомянуть имя твое». И так говорили в величайшем унынии по всему войску так, и никто, будь это епископ или аббат, клирик или мирянин, не осмеливался призывать имя Христа в течение многих дней." (Деяния франков)
«Узнай же правду, что Антиохия взята, но крепость еще не пала. Наши же все едва держат осаду и, я полагаю, уже истреблены турками. Возвращайся назад как можно скорее, дабы не разыскали они тебя и тот народ, который ведешь с собой». Император, объятый страхом, тайком призвал Гвидо, брата Боэмунда, и еще нескольких других и сказал им: «Сеньоры, что будем делать? Вот, все наши едва держатся под натиском турок и, возможно, в этот час все уже пали от их руки или уведены в плен, как рассказывает этот постыдно сбежавший несчастный граф. Если хотите, мы вскорости вернемся назад, дабы не погибнуть нежданной смертью, как погибли они».
Когда Гвидо, достойнейший воин, услышал такое, он вместе со всеми остальными тут же отчаянно зарыдал, громко завывая. И все говорили в один голос: «О, Господь истинный и триединый, отчего ты попустил всему этому случиться? Отчего ты допустил, чтобы народ, следующий за тобой, попал в руки врагов? Отчего столь быстро ты оставил тех, кто желал освободить путь к тебе и твоему гробу? Поистине, если правдивы те слова, что мы услышали от этих негодяев, мы и остальные христиане оставим тебя. И мы больше о тебе не вспомним, и никто из нас уже не осмелится упомянуть имя твое». И так говорили в величайшем унынии по всему войску так, и никто, будь это епископ или аббат, клирик или мирянин, не осмеливался призывать имя Христа в течение многих дней." (Деяния франков)
Comments
P.S.Вот сейчас писал комментарий и пришла мысль: а никто ещё не рассматривал Первый Крестовый поход Боэмунда Тарентского как своего рода мега-экспедицию норманнов, только христианских?