Но вот смерть... Это что-то просто из другого фильма, просто из другой вселенной. Нет, он бравирует тем, как он смело и глядя в глаза, чуть прикурив сигарету, встретит ее по плечу, похлопает и скажет - ну, давай, брателло, заходи. Бравирует, потому что на самом деле ни одной минуты не может задержаться на мысли о смерти. Она вносит катастрофическую дозу иррациональности в торжество его рациональных усилий. И на самом деле смерть он будет встречать дикими отчаянными воплями в коридоре ночной больницы "Помогите же! Помогите! не видите что ли, pip что я умираю?", пугая других больных и вызывая чувство беспомощности у врачей. Потому что смерть полностью противоречит концепции, что он заслужил все. Он ведь заслужил все, кроме смерти.
И эта незаслуженность смерти разрушает все представления его об основах бытия. Разлучение души от тела для него представляется бессмысленным и жестоким издевательством над мирком, который он своими усилиями поднял из ничего. Для человека, который считает, что он заслужил блага мира, которыми он пользовался, смерть неминуемо предстает, как беззаконный и неумолимый судебный пристав, который ни за что хватает его и бросает в темную и страшную темницу. Это помимо осознания грехов и отчаяния, в которое будут его втягивать. Это именно неизбежный результат мировоззрения "я это заслужил".
Напротив. Человек, для которого все, что с ним происходило в жизни - милосердие Божие, который пьет не воду, а милосердие Божие, который ест не хлеб, а милосердие Божие, который одевается в милосердие Божие, дышит милосердием Божиим, которого дома встречает милосердие Божие и дети, "яже ми даде Бог", для которого сами болезни и несчастья - посещение Божие ко благу, смерть не только не представляет ничего выходящего за рамки его мировоззрения, но напротив, наполняет его душу спокойствием и надеждой. Испытав на деле в жизни бесчисленные свидетельства милосердия Божия , обращенного лично к нему, он не видит никаких причин, по которым его разлучение души от тела будет резко противоположным этим опытам. Ведь Тот, Кто жалел и миловал его всю его жизнь, не переменяется перед смертью. Более того, чем тяжелее приходится человеку, тем больше происходит Божественное милосердие. И как нет события тяжелее и страшнее для простого обычного человека, чем разлучение души от тела, так и нет сильнее и изобильнее милосердия Божия, чем в момент этого разлучения. Чем страшнее окружающая обстановка, тем ближе прижимает мать к себе ребенка и тем сильнее поворачивает его к себе.
У признающего все в своей жизни результатом единственно милосердия Божия просто нет никаких причин и оснований полагать, что его смерть будет чем-то иным.
Journal information