Если человек, знакомый с этими старыми правилами относительно звуков или обучающий им, произнесет вопреки грамматике слово homo без придыхания в первом слоге , то люди возмутятся больше, чем в том случае, если, вопреки заповедям Твоим, он, человек, будет ненавидеть человека.
Ужели любой враг может оказаться опаснее, чем сама ненависть, бушующая против этого врага?
Можно ли, преследуя другого, погубить его страшнее, чем губит вражда собственное сердце?
И, конечно, знание грамматики живет не глубже в сердце, чем запечатленное в нем сознание, что ты делаешь другому то, чего сам терпеть не пожелаешь.
Как далек Ты, обитающий на высотах в молчании, Господи, Единый, Великий, посылающий по неусыпному закону карающую слепоту на недозволенные страсти!
Когда человек в погоне за славой красноречивого оратора перед человеком – судьей, окруженный толпой людей, преследует в бесчеловечной ненависти врага своего, он всячески остерегается сморозить «посередь людев» и вовсе не остережется в неистовстве своем убрать человека из среды людей.
Исповедь, кн 1, гл. 29.
Journal information