Между тем , как самым несомненным образом все обстоит ровно наоборот.
Христианство , которое понимается под оковами средневековой морали, раскрыло перед человечеством безграничную и одновременно страшную перспективу.
Что есть на свете блаженство выше разврата и алкоголизма, и одновременно что есть зло, которое страшнее самой мучительной смерти и самой тяжкой болезни.
Причем если у блаженств , которые предлагаются Прогрессом, и страданий, которые он предлагает считать злом, есть предел - свойства человеческой души и тела , и особенно - смерть, то горизонты, открываемые христианством - безграничны. И приближение к Богу , которое составляет блаженство - безгранично, и отдаление от Него , что составляет подлинное зло и невообразимое страдание - также безграничны, и не ограничиваются свойствами человеческого тела и души, потому что безсмертны и имеют источником Бога , а не человека.
С криком "Я тебя освобожу" Современные веяния и Прогресс лихорадочно строят вокруг апостасийного человека снова глухую глиняную стену , истлевшую в пепел в искре Воскресения Христова.
Почему это несомненно?
Потому что и апостасийное человечество знает о существовании таких добра и зла (например, когда почитают героя, пожертвовавшего жизнью, или заявляют, что какому-нибудь преступнику мало смерти и пыток за его преступления) , но каким образом они совместимы с концепциями Прогресса и Современных Веяний , где удовольствие - высшее благо, а страдание - высшее зло - умалчивает как будто ему отрезали язык.
Journal information