«Есть два вида богослужения и две категории цадиков.
Одни - учатся и молятся для служения Богу,
другие - едят, пьют и пользуются земными радостями, поднимая все это до священных высот.
Это и вызывает недовольство многих.
Но уж такими их создал Бог, который хотел, чтобы человек был не рабом своих плотских страстей, а свободным их господином.
В этом и заключается призвание цадиков: сделать человека свободным.
Те - властелины явного, а эти - властелины скрытого мира. Это им раскрываются секреты, это им подвластны тайны снов - как Иосифу, который был изящен станом и красив лицом и служил Господу, наслаждаясь дарами мира сего».
"Когда хасиды начинают свою службу, в сердцах разгорается жар, и мы чувствуем теплоту, струящуюся по жилам, после чего поневоле тянет выпить шнапса». Рабби прервал его, сказав: «Довольно шуток. Но дело, однако, вот в чем: как известно, со дня разрушения Храма мы молимся, вместо того чтобы совершать жертвоприношения. Жертвоприношения нам запрещены из-за нашей нечистоты - но ведь то же самое относится и к молитвам. Вот почему дурное начало придумывает уловку за уловкой, дабы отвлечь молящихся, внушая им мысли, ничего общего не имеющие с молитвами.
Хасиды, однако, на уловки и хитрости отвечают своими хитростями. После молитвы мы садимся за стол и начинаем выпивать. И говорим тосты - «За жизнь!» Потом сидящие за столом начинают рассказывать о том, что у них на сердце, и мы пьем за то, чтобы
Бог выполнил наши желания. А поскольку - и это точно утверждают наши мудрецы - молитву можно возносить на любом языке, то все
наши застольные разговоры также считаются молитвами."
Теперь я понимаю, где учились наши богословские теодицеисты дорогих одежд, машин и парфюма.
Когда увидите, как изящные богословы напиваются до положения риз - это они молятся.
Journal information