На этот раз их совместную ироническую улыбку снисходительности над профанами у пневматиков вызывает случай с языческим философом Полемоном, которого якобы "по невежеству" канонизировали святые отцы Седьмого Вселенского Собора через называние случая, связанного с ним, чудом.
Мне вот интересно, когда же отец протодиакон наконец-таки закроет Диогена Лаэртского и откроет Евангелие и обнаружит. что чудотворство не только не синоним святости, но и вполне совместимо с крайним беззаконием? Интересно, упоминание у древних святых отцов чудесах язычесого жреца Аполлония Тианския , Симона Волхва и некроманта из жития св.апостола Иоанна Богослова тоже является признанием их святости?
Но тут больше , чем просто невежество. Тут вся красота католической методы вести дискуссию, унаследованная латинофронами (правда, по стилю исполнения, конечно тянет разве что на второй дивизион).
Берется тезис, который надо оболгать, затем тщательно ищется среди высказываний оппонентов (обычно совершенно посторонних) какая-нибудь ошибка или неудачное выражение . Если таковых не находится , то начинают исследоваться ближайшие окрестности. Выявленный комар торжественно вносится на средину сонмища, торжественно с органом и трубой казнится, вслед за чего объявляется победа над главным тезисом.
Вот смотрите, как эту форму демонстрирует отец протодиакон.
Берется ошибка (или даже описка) в авторитетных, но не исключительных компиляциях-учебниках , - причем ошибка абсолютно безразличная с точки зрения главного вопроса - догмата об иконопочитании. Все равно, был Полемон святым или языческим философом , потому что рассматривается не вопрос о его святости, и не святость Полемона поставлялась в основание догмата, а история о том, как первообраз связан с образом. Затем она раздувается и переносится на все остальные - на святых отцов Седьмого Вселенского Собора, на святителя Григория Богослова.
Причем невысказываемая, но очевидная мысль, которой безбожно травят доверчивого читателя - "ба, какой там Святой Дух, какая там благодать, просто собрание глупых невежественных архиеереев, (в отличие от протодиакона или диалекта Дунаева), все это благочестивая скрепоподательная легенда".
Если убрать совершенно левые отсылки на св.Григория и Седьмой Собор, то весь смысл заключается в том, что Дунаев обнаружил (хотя, скорее всего ему показали - проект "Дунаев" курируется так же, как и проект "Кураев" , разве что Дунаев иезуитские открытия приписывает себе, а не безымянной толпе семинаристов ) опечатку в догматике владыки Макария (причем необязательно даже сделанную самим Макарием, две буквы "св." вполне мог прилепить и наборщик)
По хорошему - молодец, возьми печеньку , отправь письмо об опечатке владыке Макарию (правда опоздание на 150 лет, но это ничего).
Но это же правда, это же скучно. И смарагду филокалию содержат не за то, чтобы Дунаев излагал правду. За то, чтобы изолгал правду.
Как видно, никакого благоговения и уважения у католиков и латинофронов ни к Вселенским Соборам , ни к святым отцам - хотя бы настолько, чтобы не лгать на них без смысла и без стыда - нет и никогда не было. Для них это исключительно расходный материал для изощрения их умия. Вполне научный подход.
Journal information